13-14 апреля в Новосибирске по приглашению фонда гостила Мария Бутина, и почти все своё время Мария посвятила общению с нашими студентами и школьниками. Кажется невероятным, что всего за два дня она встретилась со студентами четырех вузов и двух школ, уделив каждой встрече по полтора-два часа.
Мария Валерьевна Бутина — общественная активистка, ставшая мишенью спецслужб США в разгар антироссийской истерии в 2018 году. Марию арестовали в Вашингтоне по обвинению в работе иностранным агентом и приговорили к 18 месяцам заключения. Не менее четырех месяцев Мария провела в карцере-одиночке, пережила тяжелые испытания в американской тюрьме. По возвращении на Родину она написала книгу «Тюремный дневник» на основе зашифрованных записей, переправленных из тюрьмы на волю, и продолжила общественную работу в сфере прав человека и поддержки соотечественников, преследуемых за рубежом.
Мария пережила травматический опыт слома иллюзий о «волшебном мире западных демократий», которым очарованы многие из нас: о торжестве свободы для граждан и прессы, об обществе равных возможностей, о мирном диалоге между народами и культурами, о том, что судьбу обычного человека — не военного, не разведчика, ни даже журналиста — не могут сломать в угоду политической конъюнктуре и массовой истерии.
В Новосибирске Мария Бутина встретилась со студентами НГТУ, НГУ, НГУЭУ, со старшеклассниками из 130-го лицея имени академика Лаврентьева, со студентами факультета журналистики НГПУ, а также стала членом жюри в конкурсе для старших классов школы села Ташара Мошковского района.
В общении с нею студентов и школьников волновали самые разные темы, и Мария отвечала на все вопросы: об истории своего ареста и заключения, о получении образования в США, об изучении английского, о нравах в американской тюрьме, о реформах и выборах, о несанкционированных акциях, о том, как законно можно изменить общество к лучшему, и, конечно, о Навальном и Собчак, поскольку приезд Марии совпал с медийной шумихой, поднятой вокруг её визита в колонию, где Алексей Навальный отбывает наказание за мошенничество.
Мы были удивлены тем, насколько по разному вели себя с Марией учащиеся разных вузов и школ, особенно когда в беседе они выражали свое несогласие с мнением Марии. Если, к примеру, в НГТУ студент задал острый вопрос про пенсионную реформу, формулируя его корректно, с опорой на факты высказывания, то в НГУ его коллеги просто опустились до личных оскорблений. В целом сложилось впечатление, что чем более «элитным» является образовательное учреждение, тем больше склонны его учащиеся встречать гостей «языком ненависти». Быть может, «элитное» положение сказывается на поведении и самоощущении человека? Или солидарность с «селебами» пересиливает внутреннюю культуру? Нам сложно судить об этом.
Но более всего нас удивила прямота и искренность Марии. «Я отвечаю на все общественно важные вопросы, и для меня нет запретных тем или запретных слов, на букву «П» — протест, или на букву «Н» — Навальный», — сказала она, — «Не хочу отгораживаться от людей, с которыми у меня различные точки зрения, даже если они испытывают ко мне предубеждение. Мы все хотим сделать Россию лучше. Думаю, что нет иного способа преодолеть общественный хаос, чем открытость в общении и обсуждении проблем. Это мой народ, я люблю его, и не откажусь от диалога из-за поведения отдельных, не самых культурных людей».
В любом случае, мы поняли главное: Марии Бутиной не интересны «протокольные» встречи с молчащей аудиторией, и хуже всего для неё равнодушие молодежи. Равнодушия в новосибирских встречах точно не было: ребята интересовались и сопереживали, возмущались и гневались, смеялись и шутили. Так что мы с Марией согласны в том, что главное для общества сейчас — прямой контакт и диалог.
Мы желаем Марии Бутиной больше сил и счастья!